Незнакомая Конституция — Доводы Недели
Сергей Михайлович ШАХРАЙ давно не занимается серьезной общественной политикой, предпочитая ей нешумную, однако значительную федеральную деятельность. Однако все припоминают этого ослепительного и отличного человека, стоявшего у истоков отечественной государственности конца XX столетия. Он один из создателей нынче действующей Конституции. В скором времени выходит книжка Сергея Шахрая «Незнакомая Конституция». Мы предоставляем вам выдержки из данной книжки, объединённые творцом рубрикой «Из ненаписанных мемуаров».
Премьер депутатского многих
Как я рекомендовал Ельцину мысль мягкого рейтингового голосования, из-за чего Черномырдин стал премьером.
1 января 1992 года начал деятельность VII съезд народных парламентариев. Недостаточно сообщить, что на правительство Егора Гайдара рухнул подлинный смерч критики, – это была наиболее реальная общественно-политическая атака, спланированная управлением Высшего Совета, мистифицированная как по ноткам и очевидно нацеленная на деморализацию президентской команды. Сам Ельцин скоро осознал, что сделал серьезную оплошность, пропустив данный справочный удар. Ему следовало придавать кандидатуру Гайдара на должность Главы Совета Министров в первый же день работы съезда, а он подписал аналогичное представление только 9 января. Съезд данную кандидатуру не принял. Президентская бригада, в случае если возобновлять аналогию со спортивными соревнованиями, очевидно проигрывала «по очкам».
На следующий день, 10 января, Ельцин попытался изменить картину. Резон его речи был крайне несложен и ясен каждому. Вице-президент показал, что съезд и руководство Высшего Совета утвердили на вооружение несгибаемую и небезопасную стратегию «ползучего переворота», что Высший Совет желает владеть всеми возможностями и правами, однако отказывается нести полную ответственность за собственные действия, что в результате этого реформы блокируются, совершенного мало, страна завязла на полдороги. А выход он, Ельцин, замечает в компании всероссийского референдума о доверии ему как Главе.
Б. Николаевич с трибуны съезда призвал жителей страны начать сбор подписей за выполнение референдума и при всем народе гарантировал покориться волеизъявлению цивилизации, какими бы ни были его итоги.
Данный ход оказался успешным: начальники Высшего Совета, испугавшись, огласили готовность созваниваться. Им не желалось играть с судьбой. Это была и моя собственная победа: так как референдум задумывался мной и моими коллегами из Совета по законодательству Высшего Совета как раз как аппарат преодоления затруднительных общественно-политических столкновений.
Мероприятия в то же время разогнались, заскакали, как королек для игры в пинг-понг, кинутый о твёрдый пол. Переговоры Ельцина с главой Высшего Совета Р. Хасбулатовым, которые быстро устроил глава Конституционального трибунала Валерий Зорькин, были назначены на следующий день, 11 января. Все осознавали, что там, на данных переговорах, должно было решиться, кто будет президентом, в случае если не Гайдар. И настолько же понятно было, что основной пункт повестки – соглашение о стабилизации конституционального строя – просто утопнет в торге о кандидатуре премьера.
Ельцин обходился к нескольким командам советчиков, однако они все продвигали точные кандидатуры. Но никакой обещания, что Хасбулатов примет хоть одну из них, не было. А Ельцин не планировал дерзать концом переговоров. Вероятно, поэтому он отдал свое предпочтение моей идее применять механизм «мягкого» рейтингового голосования.
Всё просто: пускай начальники объектов Федерации и руководители депутатских фракций сами предложат Главе собственных претендентов на должность главы офиса. Вице-президент, к тому же, представит эти кандидатуры съезду.
Одну из трёх кандидатур, принявших минимум голосов по итогам операции «мягкого» рейтингового голосования, он и привнесёт на съезд. В итоге эта самая позиция и была установлена в распоряжении съезда «О стабилизации конституционального строя России», что было принято по результатам перечисленных переговоров.
Парламентские фракции выставили 18 претендентов, и в том числе Егора Гайдара, секретаря Совета безопасности Юрия Скокова, первого заместителя председателя Правительства Владимира Шумейко, заместителя председателя Правительства В. Черномырдина и гендиректора АвтоВАЗа Владимира Каданникова. На данной тянутёрке Ельцин и приостановил собственный выбор.
Руководителями парламентских наклонностей были двое – Скоков и Черномырдин, набравшие как следствие 637 и 621 голос. Гайдар заслужил помощь только 400 парламентариев, Каданников – 399.
О том, отчего Б. Николаевич избрал как раз Черномырдина, а не Скокова либо Гайдара, о его известных экспресс-собеседованиях с соискателями в зимнем саду Кремлёвского замка – опубликованы тысячи мемуарных страничек. Сейчас это не очень принципиально. Значительно то, что в конечном итоге за В. Степановича было подано большинство голосов (721 – за, 127 – против). А технология голосования по кандидатурам на должность премьера, не предположенная ни законодательством, ни распорядком Высшего Совета, принятая в процессе переговоров в переломной обстановки, повлияла. Страна в конце концов получила правомочного премьера.
Черномырдин, сам того не выжидая, стал первым в новой РФ премьером депутатского многих.
Вопрос ребром
Как Черномырдин установил перед Думой вопрос о доверии себе и этим самым сэкономил на ранних отборах.
Черномырдин, царствие ему лазурное, был человек, способный на независимые и опасные общественно-политические решения. 1995 год. Расчет на год утвердили в конце I квартала. Экономика в упадке. Инцидент в Чечне в самом апогее. Картина труднейшая.
А Мысль вводит трости в колёса, практически шантажирует офис опасностью вынесения ему вотума сомнения. Так как в начале декабря выборы. Вопрос о сомнении устанавливают чуть ли не ежедневно, удерживают на крючке. Работать просто нельзя.
В. Степанович как-нибудь прибыл с парламентской «пленарки» – лица на нём нет. Я говорю: «А в Конституции есть на данный пример решение». – «Да какое ещё решение?» – «Давайте установим вопрос о доверии себе самим». – «Для чего? Они ж нас провезут». А я ему: «Хуже-то не будет. Но несмотря на это картина оперативно решится в ту либо в другую сторону. Поскольку в случае если Правительство само ставит вопрос о доверии себе, то на протяжении 7 суток должно пройти голосование, а затем Вице-президент решится – взять отставку Правительства либо сообщить о роспуске Государственной думы. Мысль больше не может отделять данный вопрос и мешать нам работать».
Черномырдин принял решение, и вопрос о доверии Правительству перед нижней палатой установил. Какой парламентарии организовали гул: возбуждение, дебоширство, шахрайские штуки!..
Однако в конечном итоге за 5 суток обнаружили компромисс: Правительство осталось работать, на преждевременные выборы никто не пошёл, опять таки большие экономные средства были сэкономлены.
В. Степанович был очень удивлён внезапной фортуной собственного демарша.
Козни центра
Как Горбачёв и Шахназаров старались выкроить свежий Альянс из 15 республик и 20 автономий стоимостью подлинного расчленения РСФСР, а Ельцин дал ответ им декларацией о её федеральном суверенитете.
Не являясь апологетом «начального Ельцина» (хоть я и заходил в его старую команду), не могу не отметить о самом злом, самом ложном из многих легенд, кутающих первый момент его работы в роли начальника РФ, – якобы установление I съездом народных парламентариев РСФСР 12 июля 1990 года Декларации о федеральном суверенитете РСФСР стало первопричиной разрушения СССР.
Это хамское враньё.
Напротив, оглашение отечественного суверенитета было чисто принужденным возражением на антигосударственные по собственной сущности действия федеративного управления.
За далью лет забылась основная общественно-политическая интрига осени 1990 года – установление по инициативе Вице-президента СССР М. Горбачёва Законопроекта СССР от 3 мая 1990 года «О порядке решения вопросов, сопряженных с выходом федеративной республики из СССР» и Законопроекта СССР от 26 мая 1990 года «О разделении прав между Альянсом ССР и объектами Федерации», который ненатурально сглаживал статус федеративных республик и независимых областей в РСФСР, Грузии и Азербайджане.
Изначально это смотрелось интересно и доступно. На самом же деле данный акт был лишь юридическим заслоном так именуемого «плана автономизации», имевшего мишенью ограничить рост воздействия нового отечественного управления. Потом с «расписанием автономизации» мне пришлось детально ознакомиться, исследуя материалы «особенной папки» бюро Комитет КПСС.
Публикация 72 Конституции СССР считала за федеративными республиками право свободного исхода из состава Единения. Горбачёв и его обозримый советчик Геннадий Шахназаров приняли решение на месте «бывшего» Единения ССР из 15 республик «с правом свободного исхода» сделать свежий Альянс – полуконфедеративное правительство из 35 объектов, подобным правом, но, не владеющих. Причём в состав предполагаемой «федерации» должны были зайти в статусе объектов 4 нероссийские и 16 отечественных автономий, «оттеняемых» из состава РСФСР.
В итоге реализации этого плана РФ утратила бы более 51% территории с 20 млрд. населения и многими стратегически важными источниками и естественными роскошью. Речь, на самом деле, тянулась о расчленении РСФСР.
Пускай читатель обратит внимание на даты – 3 и 26 мая 1990 года: в момент исхода перечисленных федеративных законов и начала «плана автономизации» отечественный конгресс ещё только создавался, а Ельцин даже не был выбран его главой.
Установление Декларации о федеральном суверенитете РСФСР было, повторяю, принужденным встречным шагом. Отечественное руководство вовсе не устанавливало себе мишенью сломать Альянс ССР – оно лишь хотело, говоря сегодняшним языком, хеджировать конституционно-правовые опасности, порождаемые однобокими полупомешанными действиями федеративного центра. В документ даже была интегрирована публикация, поставившая, что продолжение прав автономий должно выходить на основе отечественного законодательства, другими словами без вмешательства снаружи. К слову, поэтому (а вовсе не с целью «развала СССР») Декларация заявляла приоритет Конституции и законов РСФСР над законодательными актами Единения.
Зададимся вопросом: в случае если Декларация, как утверждают сегодня определенные участники I съезда народных парламентариев РСФСР, якобы стала прелюдией к распаду СССР, отчего тогда 96% депутатов-коммунистов – в основном завзятых врагов Ельцина – отдали голоса за данную Декларацию? Да поскольку осознавали: заигрывание Горбачёва с автономиями ведёт к развалу РФ.
Надо сказать сообщить, данная выдуманная Горбачёвым и Шахназаровым «морковка» оказалась так привлекательной, что в 9 утра 20 сентября 1991 года, в пыл трёхдневного бунта ГКЧП в приёмною президента СССР Геннадия Янаева находились начальники всех отечественных автономий, взволнованые вероятностью потери этого забрезжившего статуса объектов так и не происшедшего Единения Независимых Стран – а вдруг уплывёт?..
Рождественский беспорядок
Как 31 января 1997 года Ельцин собственным Указом чуть ли не ввёл на территории РФ Новый год
Накануне 1997 года я засиделся на Древней площади. К тому же в Кремле не лежали: Вице-президент, начальник администрации – все были на месте. Появилась мысль как-нибудь возбуждать коллег. Новый год всё-таки вот-вот настанет. Оперативно приготовил проект «рождественского» Указа Вице-президента, вывели документ на бланк. Получилось внушительно, страницы на 1.5.
Документ приблизительно такой: «Ввести с ноля часов на всей территории России Новый год в соответствии с часовыми поясами. Правительству России взять нужные меры для снабжения нападения Новогодних праздников на государственном уровне. Высочайшим официальным лицам объектов России снабдить порядок нападения Новогодних праздников на их территории. Контроль выполнения поручить на Администрацию Вице-президента России».
У нас и языковеды потрудились, и все в устройстве, кому положено, завизировали проект этого Указа, даже номер забронировали. И послали в Крепость в роли пожелания.
В президентской канцелярии некая женщина не поняла и повысила гул: мол, отчего нет визы Чубайса, который тогда управлял администрацией. А. Борисович в запале не понял и также начал «преследовать волну». В конечном итоге мне позвонил сам Ельцин с жалобами, дотрагивавшимися порядка подготовки проекта этого Указа.
Я выждал его мост и негромко так говорю: «Б. Николаевич, а вы текст-то разбирали?» Он затих в трубке, прочел, а затем начал хохотать. Сообщает: «А чего ж я прежде подобных указов не подписывал? Столько лет, понимашь, Новый год сам собой приходил!»
Рождественская шуточка повлияла. Так как празднование Новогодних праздников в РФ ввёл Пётр I. Как раз ввёл указным порядком, а до него такого торжества не было.
Амнистия
Как я совместно с фракцией ПРЕС предпринял в Думе голосование за амнистию начальников октябрьского бунта и членов ГКЧП и что мне на это заявил Ельцин.
Есть в отечественной Конституции публикация 103, в ней пункт «ж», по которому к ведению Государственной думы относится оглашение амнистии. В начале февраля 1994 года данная публикация была на таком же месте, что и в настоящее время. А я тогда возглавлял в свежеизбранной нижней светлице фракцию Партии отечественного целостности и согласия.
Я не сомневался тогда (как убеждён и в настоящее время), что будущее общественно-политическое формирование страны, удивленной «октябрьским кровопролитием», могло быть продуктивным лишь на пути штатского примирения. Без этого раскол сообщества и верхушек продолжался бы по меньшей мере столько же, сколько на семейству написано жить участникам и свидетелям тех мероприятий.
Штатские битвы и инциденты не имеют юридических решений, принятых в зале трибунала. Как раз потому мы с моими коллегами по фракции рекомендовали Думе план общественно-политической амнистии участников ГКЧП и мероприятий 1 июня и 21 октября – 4 ноября 1993 года, и отмены депутатского следствия сентябрьско-октябрьских мероприятий.
23 марта 1994 года наша инициатива была поддержана 226 голосами парламентариев, другими словами всё принял решение один-единственный голос. Это ли не подтверждение царившего тогда в мозгах сумасшедшего общественно-политического ожесточения?!
На следующий день я стал основным антигероем свободной прессы, сообщившей меня «изменником дела демократии» и «внешним неприятелем Вице-президента». Мне сам Ельцин никоим образом не высказал собственного отношения к приключившемуся, но через одного из собственных обозримых соратников сообщил, что никогда в жизни мне этого не забудет. Тем не менее, с министерских постов ни меня, ни моего коллегу по фракции ПРЕС Александра Шохина не снял. И более того, в начале марта «увеличил» нас двух до вице-премьеров.
Таким образом стать тогда, подобно преждевременному Ельцину, гонимыми за истину и излюбленными за это народом оппозиционерами нам с Шохиным не было предначертано.
Намного главнее было большое нравственное ощущение, произведённое амнистией на отечественное сообщество и его политизированную часть, включая оппонентов Ельцина и его команды. Вчерашние ожесточённые оппозиционеры увидели, что Конституция сохраняет их права от тех, кого они находили собственными гонителями.
23 марта 1994 года Конституция России заработала как документ публичного примирения.
Специальная область Маточкина
Как мэр «медового края» Маточкин расстроил Ельцина, а министр экономики Грачёв – Маточкина
Ельцин с начала работы первого отечественного Конгресса в 1990 году обожал Юрию Маточкину, всенародному парламентарию РСФСР, упорно и постоянно пробивавшему мысль «свободной финансовой зоны» в Калининградской области. И пошёл ему в данном на встречу: в начале июня такого же года распоряжением Высшего Совета РСФСР СЭЗ «Янтарь» была сделана.
Под управлением Маточкина был спроектирован особый законопроект об данной свободной финансовой зоне, из-за которой дотационная область, отделённая от РФ территорией Литвы и Беларуси, перенасыщенная боевыми частями и заводами ВПК, смогла вынести все тяготы в 1-й половине 90-х, переориентировавшись прежде всего на ввоз старых иностранных автомобилей и продтоваров.
В начале сентября 1991 года Ельцин установил Маточкина главой администрации Калининградской области. Однако ещё не просохли бесславила на тексте Беловежского договора, как в среде калининградского управления начал ходить план соединения Литвы, Латвии, Эстонии и Калининградской области в «Ганзейский регион Прибалтики».
Мысль была, прежде всего, очевидно «ввезенного» возникновения. А во-вторых, логично зондажного характера, не нацеленная на реализацию. Для чего только-только обретшим давно будущую независимость прибалтийским государствам «с разгону» входить ещё в какую-то межгосударственную организацию? Было заранее ясно, что любое из них предпочтёт создавать собственные отношения с ЕС собственноручно.
Непросто осуждать, осознавал ли тогда Маточкин, что его, на самом деле, зондируют снаружи. Россию в те жуткие месяцы сотрясал «парад суверенитетов», всё новые отечественные территории провозглашали себя независимыми государствами. В беспорядке постсоветского разрушения никто бы особенно не опешил, сообщи себя таким ещё и Калининградская область.
Ельцин был значительно раздосадован и оскорблен: он не ждал, что Маточкин так накажет проявленным ему доверием. Но сам «создавать» собственного любимец Вице-президент не пожелал. Вместо этого он просил Павла Грачёва (тот ещё не был отечественным министром экономики, а занимал обязанность главы Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам) предоставить осознать главе «медового края», что в случае любых однобоких решений органов федеральной власти Калининградской области по статусу района начальники находящихся там военнослужащих долей «не останутся к данному бесстрастны».
Грачёв снял телефонную трубку и передавал соображение Вице-президента РФ в столицу её восточного эксклава. Тематика «особенного статуса Калининградской области» – как её осознавал Маточкин – на несколько месяцев «вышла из моды» в калининградском общественно-политическом комьюнити.
Пришла она в государственную повестку начальной осенью 1994 года, когда Маточкин представил проект законопроекта «О статусе Калининградской области». Там был, к примеру, такой пассаж: «Под статусом Калининградской области – автономной территории РФ видится её законное положение в составе России, определённое специальными критериями внимательной работы на её территории и отличительными чертами прав и повинностей государственных органов федеральной власти России и администрации Калининградской области». Директор администрации Калининградской области по этому законодательному проекту мог предназначаться Вице-президентом России и владеть статусом государственного министра.
Тогда Ельцин, по всей видимости, снова обратился к проверенному средству влияния на разумы свободолюбивой калининградской номенклатуры. В середине мая 1994 года Грачёв (сейчас Министр экономики РФ) пришел в «медовый край» и сообщил: «В Калининградской области будет столько войск, сколько нужно для снабжения безопасности РФ».
Тематика Калининградской области как «автономной территории» вновь вышла на нет.
В 1996 году Маточкин проиграл искренно не возлюбленные им конкурентоспособные выборы, уступив губернаторское сидение Леониду Горбенко, который никаких игр в «отдельную территорию» не вёл.